| В первых изданиях настоящей книги на этом месте располагался пересказ о монахе Авеле (1757 – 1831/1841[?]), в миру Василий Васильев, и его предсказаниях, за которые он был наречен некоторыми людьми титулом Вещий. Позднее, убедившись, что многие сведения о нем носят недостоверный характер, моим изначальным порывом была мысль полностью удалить этот экскурс. Тем более, на нем не строилось каких-либо важных выводов. Однако, не с целью оправдания, а в качестве пояснения, я оставляю нижеследующий текст. По разным причинам ряд писателей высказывались по поводу Авеля в положительном ключе. При этом они сами не исследовали данную тему достаточно глубоко и, одновременно с этим, своим авторитетом способствовали укреплению отдельных непроверенных сведений. Приведем пару примеров. У св. Игнатия Брянчанинова находим: «Монах Авель, предсказывавший взятие Москвы французами, говорил, что наступит время, когда монахов сгонят в несколько монастырей, а прочие монастыри уничтожат» (Письмо 453 [503], 17 ноября 1863 года). Сергей Нилус излагает следующий рассказ: «Анархия в человеке – анархия и в природе. Воздвигни, Господи, пророка миру, да призовет его к покаянию! Не явится пророк, не обратит отступнического сердца к Богу, – не миновать предреченной "скорби, какой не было от века и не будет..." [ср. Мф 24:21; Мк 13:19] Виделся с о. Н[ектарием]. Поговорил на эту тему. – Пророка бы надо! – говорю. – Пророка? – вопросительно повторил за мною это слово отец Н[ектарий], – вот что я расскажу вам на это. Во дни великой Екатерины в Соловецком монастыре жил-был монах высокой жизни. Звали его Авель. Был он прозорлив, а нравом отличался простейшим, и потому, что открывалось его духовному оку, то он и объявлял во всеуслышание, не заботясь о последствиях... [Далее следует легендарное жизнеописание Авеля с беллетризованными прорицаниями – Прим. В.С.]» (На берегу Божьей реки, часть 1, 26 июня 1909 года). Также Нилус приводит воспоминание Марии Герингер, состоявшей на должности обер-камер-фрау при особе Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны. По словам Герингер, 12 марта 1901 года Николай II с супругой отбыли в Гатчинский дворец, где ознакомились с предсказаниями Авеля, якобы хранившимися в запечатанном ларце со времен императора Павла I: «После этой поездки я заметила, что при случае, Государь стал поминать о 1918-м годе как о роковом годе и для него лично, и для династии» (На берегу Божьей реки, часть 2, глава 7.2). Между тем, документальных свидетельств о хранении в Гатчинском дворце ларца Павла I не имеется. Кроме того, записи в Камер-фурьерском журнале, равно как и дневниковые записи Николая II, за 12 марта 1901 года не подтверждают версию о путешествии царской четы в Гатчину в этот день. Мифологизированная история Авеля и атрибутируемые ему лжепредсказания, явно сочиненные постфактум, соблазняют некоторых современных исследователей до сих пор. Так, например, в книге иеромонаха Леонтия Севрука «Божии откровения о будущем России и всего мира» воздвигнута апология достоверности «авелевых пророчеств». В последнее время появились, скажем так, более скептические аргументированные работы в этом направлении. В частности, можно указать на статью Николая Колчуринского «Монах Авель – миф или исторический герой?» (Альфа и Омега, №54, 2009 год) и развернутое мнение иерея Георгия Максимова «Кто такой Авель "Тайновидец"?» [опубликовано 16.01.2020] (https://www.youtube.com/watch?v=1XL4mYPgIdk). Тем не менее, мифологизация в отношении Авеля не остановилась. Мое внимание Авель привлек приписываемым ему следующим предсказанием: «О судьбе же державы Российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: татарском, польском и грядущем еще – безбожном… Где татары? Где поляки? И с игом безбожным то же будет». Здесь нетрудно обнаружить определенную аллюзию с первыми тремя великими империями в пророчестве Даниила (Дан 2:1-47) при их переложении на российскую историю в виде золотого, серебряного и медного ига. Не упомянуто только четвертое железное иго или империя Антихриста. Впрочем, для проведения таких параллелей нет необходимости привязываться именно к личности Авеля. Подобное толкование вполне может существовать само по себе. Еще одно сочиненное пророчество, подписанное именем Авеля, имеет популярность в русских монархических кругах: «Невозможное человеку возможно Богу. Бог медлит с помощью, но сказано, что подаст ее вскоре [по вере] и воздвигнет рог спасения русского. И восстанет в изгнании из дома [Романовых] князь великий, стоящий за сынов народа своего. Сей будет избранник Божий, и на главе его благословение. Он будет един и всем понятен, его учует самое сердце русское. Облик его будет державен и светел, и никто не речет: "Царь здесь или там", но "Это он". Воля народная покорится милости Божией, и он сам подтвердит свое призвание. Имя его трикратно суждено в истории российской [Здесь, очевидно, намек на имя царя Николая III – Прим. В.С.]. Пути бы иные сызнова были бы на русское горе. Велика будет потом Россия, сбросив иго безбожное. Вернется к истокам древней жизни своей, ко временам Равноапостольного [Владимира], уму-разуму научится беседою кровавою. Дымом фимиама и молитв наполнится и процветет аки крин [т.е. лилия – Прим. В.С.] небесный. Великая судьба предназначена ей. Оттого и пострадает она, чтобы очиститься и возжечь свет во откровение языков». И в этом случае, чаяния монархистов имели бы гораздо более прочный фундамент, если бы отказались от ссылок на выдуманные предсказания такой сомнительной фигуры как монах Авель. |
Комментариев нет:
Отправить комментарий